Программа «Ничего личного» о редких растениях, которые встречаются в Республике Марий Эл

Эфир 8 июня. В студии Николай Абрамов, доктор биологических наук, автор шести книг о марийской флоре, одна из которых – Красная книга. Именно ему принадлежит создание единственного в республике Гербария флоры Марий Эл. Мария Митьшева: Здравствуйте, с вами Мария Митьшева. Как настоящие патриоты РМЭ мы с особым трепетом относимся к нашему лесному богатству. Как настоящие горожане, мы, йошкаролинцы, знаем о лесе совсем немного. Например, знаем ли мы о том, являются ли подснежники и ландыши редкими растениями? Сколько лет дубу Пугачева? И что такое памятник природы? Ответить на все эти вопросы я попросила эксперта программы Николая Абрамова. Каждый год весной слышишь о том, что нельзя рвать подснежники и ландыши. Когда едешь по дороге, подснежники растут практически на каждом пригорке. И на редкие растения они не похожи. Действительно ли это раритетная флора? Николай Абрамов: На мой взгляд, здесь есть некая путаница. Здесь связано с ранневесенними растениями, которые действительно привлекают каждого из нас. Но в какой-то степени, похоже, что в целях сохранения их, как-то люди надумали их называть редкими. Майские ландыш занесен лишь в Красную книгу республики Татарстан. Дело в том, что в Татарстане эти растения представлены чуть-чуть поменьше и поэтому на их территории ландыш, в какой-то степени, является раритетом, и они включили его в свою Красную книгу. А у нас ландыша майского, если отъехать километров 10, в соответствующих типах лесов растет очень много. Поэтому говорить, что этот вид из Красной книги, несколько ошибочно. Мария Митьшева: А какие же растения являются редкими для нашей республики Марий Эл? Николай Абрамов: Редкими являются более 110 видов растений. На мой взгляд, даже теперь все 115 популяции, которые находятся на грани невозможности их дальнейшего воспроизводства. Там нет молодых воспроизводящих, плодоносящих особей и только лишь какие-то старческие возрастные группы. Вот такие растения уже находятся на грани естественного вымирания. К ним относятся, во-первых, виды, которые естественным образом в силу изменения геоисторических условий оказались как бы не в своей тарелке. Они не смогут адаптироваться и поэтому, кроме как исчезнуть с лика земли, им ничего не остается. Даже независимо от того, будет ли человек их где-то охранять. Другая группа растений имеет какое-то практическое значение и в силу этого человек их нещадно эксплуатирует. Например, тот же женьшень китайский. Мария Митьшева: А он у нас произрастает на территории республики? Николай Абрамов: Это дальневосточное растения. В силу их нещадного использования, сбора корней, в естественных условиях женьшеня попросту не стало. Последняя группа - это яркие, красиво цветущие растения, их естественная красота привлекает и его срывают. Хотя, сорванный цветок - это тлен. Например, купальницу европейскую, очень красивое растение, можно сорвать и через 15-20 минут все эти красивые огромные желтые цветки сникнут, повянут. И от этой купальницы красоты уже не останется. Мария Митьшева: Можно ли выращивать редкие растения где-то в рассаднике и потом перевозить в природную среду? Николай Абрамов: По отдельным видам такая работа ведется, это называется реинтродукция. Их выращивают сначала до нормального плодоносящего состояния, затем высаживают на естественные места произрастания. Но охватить весь круг этих редких видов невозможно. Мария Митьшева: У нас в республике Марий Эл 56 памятников природы. Что это означает? Николай Абрамов: Это особые, не обязательно уникальные природные объекты. Но в силу каких-либо своих черт заслуживают, либо научный объект, либо какой-то действительно замечательный объект ландшафта. Либо, как например, тот же самый исторический памятник природы – всем известный дуб Пугачева на Кленовой горе. Мария Митьшева: А сколько уже дубу Пугачева лет? Это самое старое дерево у нас в республике? Николай Абрамов: По моим представлениям, когда я еще был студентом, лет 50 тому назад, там речь шла о том, что это 400-летний дуб. Ему приблизительно четыре с половиной века. Мы знаем дуб Пугачева в силу исторических фактов. Что, дескать, когда-то отступая отряды Пугачева, останавливались под этим дубом и наблюдали за дымом горящей Казани. Это вполне реально. Поскольку там от кленовой горы, дуба Пугачева где-то всего лишь километров 60 до Казани. Есть ли в республике еще более старые растения, сказать однозначно нельзя. Ведь никто и не мерил возраст других «пожилых» растений в республике. Мария Митьшева: В некоторых странах есть реликтовые леса, и ученые точно знают, что им тысяча или полторы тысячи лет. У нас в Марий Эл есть такие реликтовые леса? Николай Абрамов: Я отнес бы к реликтовым видам виды доледникового времени, например, ель сибирскую. Но и это не общемирового плана реликт. Считают, что ель сибирская к нам пришла еще в доледниковое время из Сибири. А затем, впору оледенения должна была быть собственно уничтожена этим оледенением. Но дело в том, что у нас в восточной части республики, возвышенной части республики есть глубокие долины рек, это собственно промытые какими-то мощными потоками, и вот там, в долине реки Везимбирь, Помаш, Нольке в Куженерском районе, там есть популяции как раз ели сибирской. Мария Митьшева: Т.е. у нас в республике есть реликтовые леса? Николай Абрамов: Для нас это вполне реликт. Отдельные виды широколиственных или, например, неморальных видов, как например лунник оживающий, или лунник многолетний, это тоже реликт от тех же самых доледниковых широколиственных лесов. Мария Митьшева: Средний возраст, если так можно сказать о наших лесах, каков? Николай Абрамов: Приблизительно, около 12-15 тысяч лет. Это в истории нашей планеты какая-то доля секунды. И голоценовый период, в который мы сейчас продолжаем жить, он длится где-то 750 тысяч лет. Т.е. наши предки уже нового времени, с момента рождения Христа, они как раз могли застать то самое историческое время в развитии растительного покрова нашего марийского края. Мария Митьшева: Вернемся в наше время. Вернемся к нашим редким растениям. Я знаю, что сейчас выходит третий том Красной книги РМЭ, куда занесены редкие растения. Какие виды туда попали? Николай Абрамов: Третий том Красной книги под названием «Грибы, лишайники и мхи», содержит лишь редкие виды мхов как растений. А там, кроме них грибы и лишайники. Редкие виды растений были включены в Красные книги РМЭ, растения, нуждающиеся в охране, составленной мною, это было в 97 году. И в этой книге официально пока фигурирует 107 видов. И я уже сказал, видов 7 возникли уже по мере изучения нашей флоры, и они заслуживают дополнительного внесения в эту Красную книгу. Мария Митьшева: А вот мне интересно, какие-нибудь известные грибы входит в Красную книгу? Все ли можно собирать? Николай Абрамов: Из наших съедобных грибов большой редкостью являются единицы. Например, грибная капуста. Но этот гриб, во-первых, надо найти. И, скорее всего, это будет похожий на него грибной баран. Есть еще паутинник фиолетовый. Но его ни один грибник в свою корзину не возьмет. Кроме этого, у нас масса видов других вполне съедобных, вполне известных редких видов. Мария Митьшева: Причины, по которым исчезают редкие виды растений, мы уже обозначили: это человек, это естественные условия. И хотелось бы все-таки узнать, как охраняются редкие виды растений и охраняются вообще? Николай Абрамов: К сожалению, дело охраны этих редких видов поставлено лишь формально. Включение в Красную книгу - это только первый самый начальный этап. Просто-напросто мы фиксируем этот вид. Действительно он нуждается в охране, что этому виду грозит не очень перспективное будущее. Любая Красная книга должна быть, кроме того, началом очень серьезной работы по организации мер сохранения. Созданием этих Красных книг мы не решим все эти проблемы, это лишь функцию предупреждения. Мария Митьшева: Может быть, нужно в школах рассказывать о таких растениях редкие и что собирать их нельзя. Мне кажется, только воспитанием можно решить эту задачу. Николай Абрамов: Такая работа ведется на особо охраняемых природных территориях, которые представлены достаточно разнообразно, это где-то около 20 тысяч кв. км. Это национальный парк «Марий Чодра» и государственный природный заповедник «Большая Кокшага». Создано несколько биологических и комплексных заказников. Они созданы, в некоторой степени, и по моей инициативе. Сейчас мы заканчиваем одну дипломную работу, где на площади пять с половиной кв. км 12 видов флоры включены в Красную книгу РМЭ. Это заказник «Горные заделы». Мария Митьшева: Т.е. вот такое уникальное место у нас есть. Николай Абрамов: Да, формально, заказник есть. А непосредственно сама функция этого заказника, выполняется, будем считать, слабовато. К сожалению, у нас в республике, даже с созданием этих особо охраняемых природных территорий, выполняющих именно, или должны бы были выполнять эти функции, они находятся лишь на формальной основе. В Чувашии, у наших соседей, есть дирекция особо охраняемых природных территорий. Там эти особо охраняемые природные территории выделяются не только в лесах. Могут быть на любых природных ландшафтах, где имеются те или иные раритетные объекты. Эта работа уже носит более реальный характер. Увы, по территории нашей республики я этого не могу сказать. Мария Митьшева: Как уже сказал наш эксперт, в РМЭ больше 110 видов редких и исчезающих растений. 30 из них попали в Красную книгу только благодаря промышленной разработке и сбору лекарственных растений. Оказывается, 95% деятельности человека приносит вред окружающей среде и только 1% пользу. Есть над чем задуматься. С вами была Мария Митьшева. Всего доброго.