О том, куда движется русский язык в программе «Ничего личного»

Эфир 27 октября. Гость Марии Митьшевой - Надежда Федоровна Молчанова, преподаватель современного русского языка и языкознания. Мария Митьшева: Здравствуйте в студии Мария Митьшева. В эфире программа Ничего личного. Скоро останется совсем мало людей понимающих советский русский язык. Слова комбед или ревком ставят в тупик 10-летних отпрысков, при этом они прекрасно понимают, что означают какой-нибудь «кул» или «фак». Куда идет современный русский язык? Эксперт нашей программы Надежда Федоровна Молчанова. Надежда Федоровна, великий, могучий русский язык… Выдерживает ли он сегодня натиск перед тем количеством иностранных слов, которыми он пополняется? Надежда Молчанова: Я думаю, он не только выдерживает, он их и принимает и за счет этого становится богаче. Но не все слова он принимает. Какие не нужны, он их всегда отвергнет в нужное время. Мария Митьшева: Т.е. вы думаете, что некоторые слова, они как бы носят временное явление, потом они уходят, а что-то остается? Надежда Молчанова: Безусловно. Это касается не только заимствованных слов, это касается и жаргонизмов, и, как мы называем эти слова, абсценной лексики, т.е. слова стилистически сниженные, которыми тоже многие грешат. Они рано или поздно уйдут из общего употребления. Но для этого нужна работа Мария Митьшева: Мы всегда гордились нашей русской литературой и, в принципе, на ваш взгляд, сегодняшние авторы, сегодняшняя литература использует все возможности языка? Надежда Молчанова: Мне кажется, что сегодняшние авторы и используют, порой даже превышают меру использования каких-то элементов. Они ведь всегда существовали в языке. И слова стилистически сниженные, и высокие слова. И поэтому порой бывает переизбыток. Но, все равно, современные авторы есть хорошие у нас, которых следует читать, у которых следует учиться. Мария Митьшева: А что вы читаете? Надежда Молчанова: Я сейчас читаю толстые журналы. Например, журнал «Знамя». Там великолепные авторы есть. И вот недавно я читала очень интересную повесть «Мобильник». К сожалению, может быть, я ошибусь, фамилию автора я не буду называть. Мария Митьшева: Опять же, слово не русское. Надежда Молчанова: Слово не русское. А вы знаете, как написана эта повесть? Я читала и просто наслаждалась богатством языка автора. Я вам советую почитать. Это в последнем номере журнала «Знамя». И самое интересное, там сейчас рубрика появилась «родная речь», в которой выступают и филологи, и писатели и говорят о богатстве русского языка, о недостатках обо всех, и о порче так называемой, и предлагают какие-то решения общей нашей проблемы. Мария Митьшева: У меня в паспорте написано, что я жительница города Йошкар-Олы. Честно говоря, я как-то все время считала, что я живу в городе Йошкар-Ола. Как вы относитесь к тому, что наши чиновники не знают русского языка, хотя он является государственным? Надежда Молчанова: Вы знаете, я не могу сказать, что чиновники не знают русского языка. Они все-таки все прошли школу, а молодые, наверное, уже изучали курс русского языка, который сейчас во всех ВУЗах преподается, абсолютно на всех факультетах. И их там учили нормам русского языка. Раньше, как считалось, госчиновником мог стать только человек, который прошел гимназический курс. Сейчас у нас общая школа и общие требования ко всем. Мария Митьшева: Мы уже как-то затронули тему ненормативной лексики. Вы сказали о том, что кто-то злоупотребляет этим из современных авторов. Но, например, для французской журналистики не существует ненормативной лексики. Если это слово бытует в языке, то почему бы его не использовать в печати? А в русском языке это запретный плод? Надежда Молчанова: С французским литературным языком дело обстоит иначе, потому что во Франции законодательно объявлена чистота французского языка. Там не допускаются заимствования не из американского варианта английского языка, как у нас, не из других языков. Они стараются соблюдать все нормы. Поэтому у них проще. Поэтому и нет у них неприличных слов в таком общении. В официальном и в текстах это все недопустимо. У них есть цензура, а у нас ее нет. Вот как цензура исчезла, со времен перестройки. Вот и хлынул поток всего наностного. Некоторые уже выступают за цензуру. Мария Митьшева: А правила правописания как-то изменились? Потому что не секрет, что сейчас активно развивается Интернет, и люди через Интернет общаются, и русские слова там пишутся так, как слышатся. Примерно из этой серии. Надежда Молчанова: Нет, правила не менялись, хотя проект правил новой орфографии и пунктуации уже есть, он давно обсуждался, но его никак и ни кто не хочет принимать, потому что с этим связаны большие финансовые вложения. Это нужно будет менять все словари, все учебники. И, может быть, перепечатывать классику. Хотя там есть вполне конструктивные предложения. Я считаю. Мария Митьшева: А что предлагается? Надежда Маланова: Там предлагались упрощенные написания некоторых слов. Даже пунктуационные правила, которые допускают вариативность. Есть литературные языки, в которых допускается написание. Например, слово «народнохозяйственные». По всем правилам его когда-то писали слитно. Сейчас допустимо дефисное написание. И, представьте, если абитуриент, который сдает экзамены по русскому языку ЕГЭ, он напишет, хотя бы, 2 слова с ошибкой у него уже баллы ниже. Понимаете? Уже решается судьба человека. А мне кажется, допустимы вот такие варианты. Как допустим, допустимо щАвель и щавЕль. Ударение. Допустимо твОрог и творОг, но таких слов мало. Мария Митьшева: В свое время большевики отменили ъ в конце слов. Реформу провели русского языка. Когда, вы думаете, реформа русского языка состоится и будет ли это глобальная реформа? Надежда Молчанова: Да, нет. Я думаю, реформы русского языка никогда не будет. Реформа правописания, может быть, но она не будет столь значительной, как это представляется на первый взгляд. Хотя эти правила давно назрели. Их обсуждают уже более полувека. Даже до 56 года, когда были приняты эти правила, уже шла дискуссия среди лингвистов. Но, тем не менее, приняли эти правила и они действуют. Это не реформа русского языка. Русский язык нельзя реформировать. Это особая система, которую мы стараемся познать и не можем познать до конца. Понимаете, нужно речь воспитывать в наших детях. Сейчас учат говорить где? Прежде всего, в семье. А школа занимается как раз орфографией и пунктуацией, прежде всего. Она не учит создавать тексты, как говорят современные лингвисты. А научить книжному тексту, научить устному тексту, говорению, написанию - это очень серьезные проблемы. Мария Митьшева: Надежда Федоровна, насколько я вас поняла, только через повышение общей культуры общества, мы сможем научить наших детей красивому языку. Надежда Молчанова: Конечно. Только в этом задача наших учителей, высшей школы, да и родителей, ведь все родители, это те же носители русского языка. И все идет от семьи, прежде всего. Не зря когда-то Карамзин говорил, знаете о чем, в конце 18 века? О дамском вкусе. Его за это критиковали многие, один из современных исследователей сказал, что Николай Михайлович Карамзин не зря аппелировал к дамскому вкусу, потому что от женщин зависит воспитание в семье. Это была очень ценная мысль. Мария Митьшева: Значит, красоту языка спасут именно женщины. Надежда Молчанов: Может быть. И даже может быть некоторые современные писательницы. Я, например, считаю, что одна из таких писательниц есть - Олеся Николаева. У нее великолепнейший язык. Тоже стоит почитать и поучиться. Мария Митьшева: Надежда Федоровна, так стоит нам бить тревогу? Русский язык деградирует? Или нет? Надежда Молчанова: На мой взгляд, нет. Вы знаете, так бывает в любые переломные моменты. А у нас тоже идет такой момент. Можно сравнить с петровской эпохой, с какой-то перестройкой в 20-е годы, после октябрьского переворота, как его сейчас называют историки. И сейчас у нас такое состояние. Когда что-то ушло в прошлое, что-то пришло. А язык - он сам по себе живет. Он не портится, поэтому нужно уметь вслушиваться, вчитываться и следить за своей речью. Мария Митьшева: А может нам как французам запретить иностранные слова и ввести цензуру? Надежда Молчанова: Вы знаете, это невозможно, по-моему. Цензуру может быть какую-то и стоит вводить. Мария Митьшева: Во многих европейских государствах государственные чиновники, прежде чем вступить в должность, сдают экзамен по языку, государственному. Надежда Молчанова: Правильно. И я считаю, что так необходимо. Мария Митьшева: В России такая форма принятия на работу отсутствует. За эту форму вы двумя руками? Надежда Молчанова: Конечно. А потом, что наши политики начинают говорить? Вы знаете, это может быть останется между нами. Есть книжка, которую наши лингвисты написали. Она называется, как раз, «Не испорти язык». Там приведены наблюдения за речью наших политиков, наших ведущих. И самое последнее место знаете, кто занял? Представитель наш, Комиссаров. Хуже всех говорит. Представляете? Периодически они записывали все ляпсусы, которые допускают наши ведущие. Ведущий, потом крупные политики, типа Жириновского, даже Путина. Мария Митьшева: Ну, Черномырдин вообще, легенда русского языка. Надежда Молчанова: А вот хуже всех говорит наш представитель. Самый низкий рейтинг у него. Мария Митьшева: Ну, будем считать, что авторы этой книги тоже были, каким-то образом, ангажированы. Может быть, мы на это сделаем ссылку и, будем считать, что они не совсем честно подошли к этому исследованию, потому что на экранах достаточно людей плохо говорящих. Надежда Молчанова: Вы знаете, даже наши признанные лингвисты, иногда, допускают ошибки. Я однажды слышала, как Костомаров, председатель ассоциации преподавателей русского языка и литературы и он высказал такую фразу « Я хочу поделиться о том…». Не то управление «я хочу поделиться тем…». Чем объяснить, что он такую ошибку допустил? Он вообще должен быть образцом. Мария Митьшева: Вы знаете, Надежда Федоровна, существует еще устойчивое мнение, что иностранцы на неродном языке говорят лучше, потому что их учили правильным оборотам. И они конструируют предложения именно правильно. А те люди, которые восприняли язык с молоком матери, они, как раз, могут себе позволить. Мы же можем себе позволить? Это же наш язык? Надежда Молчанова: Поэтому можно сразу узнать иностранца. Поскольку они слишком правильно говорят и, наверное, наши шпионы именно этим привлекали внимание, когда они слишком правильно выражались на других языках. Но я опять хочу сослаться на пример Пушкина, который говорил «как уст румяных, без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не люблю». Так что некоторые ошибки, оговорки, они даже оправданы. И они создают особую языковую игру, которая сейчас очень интересно используется и нашей литературой, да и в публицистических выступлениях не редко можно встретить каламбуры. Мария Митьшева: Т.е., вывод: если вы совершили какую-то ошибку в речи, не комплектуйте по этому поводу! Надежда Молчанова: Конечно, нет. Сразу можно какой-то выход найти, постараться. И обыграть это. Мария Митьшева: Надежда Федоровна, все-таки, чтобы вы посоветовали тем родителям, тем мама, которые хотели бы, чтобы их дети говорили правильно на русском языке? Надежда Молчанова: Ну что можно посоветовать? Хотя бы русскому языку учиться у учителей. Я думаю, учителя должны воспитывать не только любовь к нашему великому и могучему, но и доступно донести до них все правила. А потом и читать побольше. Читать и классиков, само собой, и современную литературу. А то ведь сейчас мало читающих. Но потом Интернет. У него есть свои положительные стороны. Есть программы все проверяющие. Но они тоже дают сбой порой. Сколько мне приходилось видеть книг, в которых опечаток компьютерных очень много. И самое печальное, что таких ошибок много в словарях и справочниках по русскому языку. Я меня есть один полный справочник по орфографии и пунктуации, в котором на 400 страницах около 500 ошибок. Мария Митьшева: Не верьте написанному. Надежда Молчанова: Не верьте написанному. А потом, они доверяют этим справочникам, а потом приходят с аппеляциями. Мария Митьшева: Это современные издания? Надежда Молчанова: Это современные издания. Мария Митьшева: Т.е. до какого года можно окупать справочники? Надежда Молчанова: Мне кажется, нужно покупать все школьные учебники, справочники до 1990 годов. Потом пошла неразбериха в издательствах. Корректоры неграмотные. Мария Митьшева: Вообще русский язык, наверное, самый сложный для изучения в школе. Там больше всего правил. Надежда Молчанова: Я не знаю, в английском ведь тоже есть написание не соответствующее современным нормам. Везде есть ошибки, но чтобы такие выходили книги, которые пестрят опечатками и ошибками… Мария Митьшева: Я надеюсь, что ситуация поправиться и мы будем более бережно относится к печатному слову. Надежда Молчанова: Мы стараемся наших выпускников готовить грамотными, чтобы они наводили порядок какой-то. Мария Митьшева: Мы как раз заговорили об Интернете, хотелось бы спросить, на ваш взгляд, сидение перед компьютером дает возможность изучить язык или нет? Потому что общения между людьми становится все меньше и меньше. В обычно форме. Надежда Молчанова: Есть сейчас компьютерный жаргон. Даже компьютерный язык, я бы сказала. И он тоже пестрит терминами, слэнгизмы, жаргонизмы, типа «Клава» и прочее. Они засоряют язык. Но компьютерщики без них не обойдутся. И уж пусть они на своем языке и переписываются. Мария Митьшева: У юристов тоже много слов, которые не понимают обыкновенные граждане. Надежда Молчанова: А какие ударения там! Например, осУжденный. Мария Митьшева: Ужас. Надежда Молчанова: А для них это норма. Мария Митьшева: А как истЕкший период? Надежда Молчанова: Это уже устойчивое словосочетание. О профессионализмах тоже не надо забывать. Они имеют полное право на существование. Да у вас свой тоже есть телевизионный язык. Мария Митьшева: Наверное, есть, только мы его не замечаем, поскольку мы им пользуемся. Надежда Молчанова: Вообще надо разграничивать сферы общения. У нас порой это забывают. И в непринужденной речи используют канцеляризмы. Одно дело, что в официальных документах мы не найдем никаких жаргонных слов, там они запрещены. А так, нужно разграничивать эту сферу общения. Мне кажется, самое главное, это принцип уместности. Мария Митьшева: В магазине разговариваем на одном языке, на работе на другом. Надежда Молчанова: Да. Если это уместно, так ради Бога, тебя поймут. Самое главное, чтобы тебя поняли. Вот это основная наша цель. Мария Митьшева: Наш эксперт не разделяет мнение скептиков по поводу деградации русского языка. Язык явление живое и меняется сообразно жизни. А жизнь наша становится все динамичнее, так что в ближайшее время ждите появления новых слов в лексиконе ваших детей. С вами была Мария Митьшева. Всего доброго.