Мне открыла дверь хозяйка, худощавая симпатичная шатенка лет тридцати, смущенно улыбаясь, пригласив, пытается собрать разбросанные на ковре детские раскраски и пару книг с наклейками. Хозяин дома, на вид лет на 5 старше своей супруги, высокий, крепкий, помог мне раздеться. Самая обычная квартира: типовая хрущевка на северо-западе марийской столицы, где проживает семья из трех человек, с телевизором в качестве украшения гостиной. Поводами для встречи с журналистом информационного агентства «МариМедиа» могли бы быть отдых или хобби, успехи в профессии или может быть достижения в спорте, но наша встреча посвящена нескольким годам жизни с ВИЧ.

ММ: Я даже не знаю, если честно, с чего начать...
Жена: Да, понимаем, ничего страшного. Мы за эти годы привыкли, что с нами даже разговаривать бояться.

ММ: Многие люди отказались от общения с вами за эти несколько лет?
Жена: После того, как узнали, что у нас ВИЧ? Почти все. Ну процентов 80 — точно.

Муж: Город маленький. Слухи разносятся быстро, так что, кто не отказался в первую неделю, — отказались, скажем, во вторую, третью. Боятся. Единицы, кто остался рядом. И им поклон до земли.

ММ: Как вообще был поставлен диагноз? При каких обстоятельствах?
Жена: Я узнала во время постановки на учёт по беременности. Где-то 10-12 неделя была. Так многие узнают, что инфицированы. Я всегда думала, что на определенных сроках анализы на «гепатит, сифилис, СПИД» сдают по чисто бюрократическим соображениям. И тут в 10 недель такое потрясение! Первая реакция — отрицание. Я не верила. Это не могло произойти со мной. Я такая всегда была правильная. Ребенок желанный, замужем я на тот момент уже была два года. Знакомы мы с мужем были уже 3,5 года. И вроде бы и уверенность друг в друге была на 100 процентов. Мы, по сути, даже в группу риска не входили. Так вот, сначала отрицала, помню все как в тумане. Тогда ведь и не понимала, что это не смертельно, не приговор вовсе. Вторым чувством была ненависть, слепая и беспощадная, хотелось жечь все вокруг напалмом. Я понимала, что если я не изменяла мужу, то, значит, он изменил. И своей изменой он поставил под угрозу жизни мою и моего будущего ребенка. Знаете, несколько дней понадобилось, чтобы определить, что супруг тоже носитель вируса, что было и так ясно. Нас поставили на учёт в СПИД-центр. Начали с нами работать. В первую очередь меня убедили, что ребенка нужно оставлять, ведь при аборте есть риск уже никогда не забеременеть. Сначала меня это возмутило. Ведь мы все привыкли чаще всего судить по своим скудным знаниям и сразу выносить вердикты. «А зачем рожать заведомо обреченного ребенка?». Этот вопрос я задавала и самой себе мысленно, и, конечно, врачу. Оказалось, что процент вероятности рождения ВИЧ-положительного ребенка от таких же родителей — минимален. Всего 1-2%, но это при постоянном врачебном контроле в СПИД-центре. Специальными медикаментами распространение вируса останавливается, и он не передается ребенку. Лекарства дают и в момент беременности, и в момент родов, и после — уже и ребенку на один месяц. Первые несколько недель за здоровьем малыша пристально следят специалисты, и когда выясняется, что ребенок «отрицателен», то его уже ведут врачи в самой обычной детской поликлинике, как и любого другого ребенка. И, знаете, меня убедили. Даже и не знаю, какой была бы моя реакция, узнай я про вирус при других обстоятельствах, не будь я беременной. Может быть, и сдалась бы. А так были смысл и надежда. И, как видите, уже шесть лет дочке. Она здорова. Я каждый день, когда вечером укладываю ее спать, мысленно говорю спасибо тому врачу, которая мне помогла со всем этим справиться.

ММ: А как вы справились с изменой мужа?
Муж: Вы понимаете, а измены и не было.

ММ: Это как?
Муж: Для меня эта новость была ужасающей, еще и потому, что я и сам начал подозревать жену в измене, так как я-то точно знал, что за три с половиной года, которые мы уже были вместе — у меня никого не было, кроме любимой женщины. А тут такое... Все стало ясно, когда мы все-таки собрались и сквозь все взаимные обвинения и даже ненависть, которая на какой-то момент и вправду возникла, пришли к врачу. Нам все разложили по полкам после довольно продолжительной беседы. Оказывается, клинических проявлений у ВИЧ может не быть пять и даже семь лет. То есть, ты живешь и не знаешь, что у тебя ВИЧ, именно поэтому многие не знают и заражают других. Пришлось искать бывших подружек. И выяснилось, что заражен я был до встречи с женой как минимум за год...
Нам с женой удалось все это пережить вместе, точнее, мы переживаем всё вместе. Привыкли к таблеткам, которые требуют постоянно приёма, привыкли к осторожности. Терапия постоянная, поэтому мы и чувствуем себя хорошо и ведем полноценный образ жизни. Мы верим, что это не приговор. Вы знаете, что в Йошкар-Оле человек уже двадцать лет живет с ВИЧ?

ММ: Получается, что фактически никто и никогда не может быть застрахован от ВИЧ?
Жена: Не совсем так. Просто нужно беречь себя, заботиться о человеке, которого любишь, регулярно сдавать анализы для своего спокойствия. Важно понимать, что это может случиться с тобой. Для этого не обязательно ты должен быть человеком второго сорта или наркоманом и маргиналом. Не обрекайте себя на отчуждение и страх. Берегите любовь.

ИА «МариМедиа». При использовании материала гиперссылка обязательна.